Будучи отличником с самого начала, каждый новый материал давался ему весьма легко, хоть порой и геморрно. Он помнит, как однажды в одиннадцать лет принёс домой собачку с раненой лапой, и мать, вместо того, чтобы наругать за это (не терпела живности в доме), ничего толком не сказала. Она не разрешила оставить собаку, и это всё сделало за неё. Вместо этого она вручила ему деньги, сказав отнести её в ветеринарную клинику, чтобы её вылечили. Он так и сделал. Помнит, словно это было вчера. Он кивнул, вышел на улицу и пошёл в магазин, чтобы спросить у продавщицы, где находится ближайшая ветеринарная клиника. Оказалось, что до неё надо было добираться на автобусе, поэтому мальчик стоял на остановке и спрашивал у водителей, проезжают ли они клинику.

В его кармане были деньги, на руках больная собака и отсутствие даже мысли о том, чтобы позвонить матери и хотя бы узнать о местоположении этой самой ветеринарной клиники. Ему потребовалось на всё около четырёх часов, но зато в ответ он получил восхищение от работников, комплименты и собаку, которую отдал в хорошие руки. Его самостоятельность началась в десять лет и длится уже почти пятнадцать. Вне зависимости от того, какая преграда выстраивается на пути, он сразу же находит выход. Перегорела лампочка? Хорошо. Куплю, поменяю. Сломался утюг? Хорошо, починю. Нет денег? Хорошо, найду работу. Работы нет? Всё равно найду, хоть на свалке. Его жизнь полна таких мелочей, которые в скором времени привили ему куда более сильное равнодушие, чем в детстве. Даже не равнодушие, а внешнюю безэмоциональность. Она с ним была всю жизнь. Он это называет просто травмой детства, потому как, будь оно у него разнообразным, весёлым и беззаботным, то и характер в некой степени сформировался бы иной.