Она целовала его, целовала,

Раздевшись, под полной луной танцевала.

Глазами искрила, призывно смеялась

И тела его — словно ветер, касалась.

Любила его как свободу и кошек,

И яркое лето сжимала в ладошках.

Он ей говорил: "Ты на ведьму похожа",

Она соглашалась: "Немножко, возможно".

И, шлепая босо по солнечным лужам,

Кричала в грозу: "Он мне нужен! Так нужен! "

Меняла рубли на его крупный почерк,

Под вечер сжималась в уютный клубочек.

Он ей говорил: "Признавайся — ты кошка? ",

Она соглашалась: "Возможно, немножко".

Закатом алела, вьюном обвивалась,

Цветочной пыльцой по утрам умывалась.

Из сказок и снов собирала букеты,

А он говорил: "Нет, ты всё-таки ведьма".

Вздыхала: "Ты знаешь, в полёте бывает —

Что ведьма дорогу домой забывает

И умирает на лунной дорожке —

Тогда вместо ведьмы рождается кошка".

И вновь целовала его, целовала,

По капельке сердце его выпивала,

Пила его нежность — а силу вливала,

Пространство и мысли его заполняла.

И он в ней тонул — словно в море глубоком,

И как-то подумал: "Тебя очень много".

Он только подумал: "Исчезни, изыди,

Мне воздуха мало, мне солнца не видно".

Она подоткнула под ним одеяло —

Шагнула в свет лунный и тенью пропала.

Он утром проснулся и к ней потянулся,

Но глади пустынно-простынной коснулся,

Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил —

Весь день караулил и окна, и двери.

Шептал заклинаньем, молился:

"Вернись! Мне солнца не нужно!

В тебе моя жизнь! ".

А ночью увидел — как с лунной дорожки

На крышу запрыгнула серая кошка.