Индеец кстати скоро предстанет пред наши очи. Сам изъявил желание. Типа, а можно ли, Алёна, прийти к твоим папА и мамА. Внести лепту тортиком и по-человечески пожрать, зачеркнуто, и попить чай. Живёт то он с товарищами на квартире, а там из готовой домашней еды только пиво и сухари. Папенька важно сказал, что так уж и быть, пусть приходит. Я сказала, хорошо, нажарим картохи. Бублик сказал, придёт это хорошо, а что он нам подарит? И тут Алёна очень просила, чтобы мы не называли Индейца. Индейцем. И не тролили их на эту тему. Вот. И строго на нас посмотрела. У неё есть такое фирменное выражение лица, как у Красной птички из Энги бедз. Воцарилась тишина. Радостно замерла собака Джесси, это же новый необлизаный член семьи будет! Ура! Кошке было пофигу. Ей на всех пофигу, если у них в руках нет пакетика вискаса. Так вот. Папенька сказал, что он согласен не называть Индейца Индейцем. И добавил, что закопает топор войны. Я сказала, что могу вообще забыть про индейцев как таковых и выкурить по этому поводу трубку мира. И мы дико заржали. Ага. Алёна сказала, что ещё подумает, стоит ли приглашать в этот дом кого-то незнакомого. Дабы он не сбежал. И вообще, нам пора повзрослеть. А Бублик лежал от хохота на стуле и икая уточнил, что изучит к его прихожу хорошую индейскую музыку.