22 июня 1941 года

Чëрный репродуктор захлебнулся

Чëрный репродуктор захлебнулся,

Поскрипел тревожно и затих.

Нарастая медленно и страшно

Над деревней взвился женский крик.

Конь под председателем вздыбился

И копытами поднявши пыль в клубы,

Вскачь понëсся.

- Всем не расходиться! Я в район!

Никто не ждал беды, а она пришла

В платочке вдовьем, обнаживши черепа оскал,

И уселась прямо в изголовье,

Словно её в гости кто-то звал.

Выли бабы, лаяли собаки,

Молодуха, гладя свой живот,

Говорила вглубь себя: Сыночек,

Тятька обязательно придёт.

Мужики, скрутивши самокрутки,

Закурили. Дед Матвей сказал:

Эх, робяты, мне не воевать уж,

На гражданской ногу потерял.

Ну, а вы, сынки, не осрамитесь,

Ненадолго эта знать война,

Зря не суйте головы под пули,

Голова-то не нога, одна.

Разрывая до плечей тальянку,

Марсельезу пел Алфей хмельной,

Пьяными слезами умывался,

Не возьмут на фронт, ведь он хромой.

В сельсовете секретарь поспешно

В свой талмуд вписал пятнадцать пар,

Что решили нынче пожениться,

Осенью хотели, кто же знал.

Спешно, прямо здесь, столы накрыли,

Соблюдая древний ритуал,

Прокричали "Горько! " и завыли,

Словно смерть всех позвала на бал.

Закатилась мирная суббота,

Перейдя в воскресный чëрный день,

Лишь Алфей, забыв свою тальянку,

Спать улëгся прямо под плетень.

Спозаранку, ровными рядами,

С вещмешками, сапогами за спиной,

Мужики ушли на фронт. Остались бабы,

Дед Матвей, да гармонист хромой.

Впереди четыре страшных года,

Занавешены пока что пеленой,

Никому не ведомо, вернëтся ль

Кто-нибудь из них теперь домой.

Рвал Алфей гармонь, играл Славянку,

Хором ему вторил женский вой,

Да верхом на палочке пытался

Батю догонять пацан босой.

©Г. П.

Художник Евсей Моисеенко

"Матери, сëстры"

Картина находится в Тверской областной картинной галерее.